Глобальное здоровье 2025: тренды, неравенство и вызовы устойчивости

Согласно последнему глобальному обзору Всемирной организации здравоохранения «World Health Statistics 2025», можно с высокой степенью уверенности утверждать, что состояние здравоохранения в мире характеризуется устойчивостью в ряде направлений. При этом оно демонстрирует тревожные признаки замедления прогресса в достижении ключевых целей устойчивого развития в области здоровья.

На основании системного анализа статистических индикаторов наблюдается, что в период с 2000 по 2019 год во многих странах был зафиксирован значительный прирост показателя ожидаемой продолжительности здоровой жизни (HALE), который увеличился глобально на 5,4 года, достигнув к 2019 году значения в 63,5 года. Данный прирост преимущественно обусловлен снижением смертности от инфекционных, материнских и перинатальных причин, а также от неинфекционных заболеваний у лиц старше 30 лет.

Однако последовавшая пандемия COVID-19 стала мощным регрессивным фактором, нивелировавшим почти десятилетние успехи, когда в период с 2019 по 2021 год глобальный HALE сократился на 1,6 года. Это стало следствием прямой и опосредованной смертности среди взрослого населения, а также роста психической заболеваемости, включая тревожные и депрессивные расстройства. В частности, отмечается, что только ухудшение психического здоровья сократило глобальный HALE на 0,12 года, что практически обнулило позитивный вклад в здоровье, достигнутый снижением смертности от всех неинфекционных заболеваний за тот же период.

На фоне глобальных трендов европейский регион демонстрирует устойчиво высокие значения показателей, но не застрахован от структурных демографических и эпидемиологических рисков. Согласно уточнённым данным ВОЗ, за период 2000–2019 годов европейцы прибавили в среднем 4,7 года к продолжительности здоровой жизни. Основными детерминантами улучшения выступили снижение смертности от ишемической болезни сердца и инсульта у лиц старше 30 лет, обеспечившие совокупно свыше 1,7 лет прироста HALE. Также положительный вклад внесло снижение смертности от дорожно-транспортных происшествий, пневмоний и самоубийств. В то же время были зафиксированы устойчиво негативные тенденции: рост смертности от болезни Альцгеймера у пожилых и увеличение заболеваемости диабетом, каждый из которых привёл к снижению HALE в пределах 0,08–0,14 года соответственно. Влияние пандемии COVID-19 также существенно: в европейском регионе HALE сократился на 1,5 года, что соответствует уровню 2012 года. Большая часть этой потери обусловлена смертностью среди людей старше 30 лет.

Кроме того, в научной и политической среде усиливается обеспокоенность по поводу сохраняющегося неравенства в доступе к медицинской помощи, как между странами, так и внутри них. Межстрановое неравенство проявляется в резкой разнице в показателях охвата первичной медико-санитарной помощью и качеством предоставляемых услуг. В странах с низким уровнем дохода и слабой системой социального страхования доступ к базовой медицинской помощи остаётся фрагментарным, когда ограничены как материальные ресурсы (медикаменты, оборудование), так и кадровое обеспечение. Страны Африки и Восточного Средиземноморья, по данным ВОЗ, сталкиваются с наибольшим дефицитом медицинского персонала — до 70 % от мирового недокомплекта, что напрямую влияет на территориальную и физическую доступность услуг.

Внутристрановое неравенство обусловлено, прежде всего, социально-экономическими, образовательными, гендерными и этнокультурными различиями. В ряде стран со средним и высоким уровнем дохода сохраняются существенные барьеры в доступе к услугам здравоохранения для определённых уязвимых групп населения, включая малообеспеченные семьи, мигрантов, сельское население и представителей национальных меньшинств. Одним из важнейших факторов неравенства выступает уровень образования матерей. Дети от матерей без образования в два раза чаще не получают базовые вакцины по сравнению с детьми от женщин с высшим образованием. Кроме того, значительная доля населения вынуждена оплачивать лечение за счёт собственных средств, что увеличивает финансовое бремя: согласно оценке ВОЗ, в 2019 году более 344 миллионов человек оказались в состоянии крайней бедности из-за расходов на здравоохранение.

Так, причины неравенства в доступе к медицинской помощи имеют комплексный характер. Они включают в себя нехватку финансирования систем здравоохранения, дефицит персонала, инфраструктурную отсталость, институциональную дискриминацию, а также отсутствие адаптированных подходов к культурным, языковым и поведенческим особенностям уязвимых групп. Это делает проблему неравенства не только вопросом медицины, но и широкой социальной, экономической и правовой задачей, требующей межсекторального реагирования.

С учётом вышеизложенного, ВОЗ подчёркивает, что на сегодняшний день мир в целом отстаёт от достижения большинства целей в области здравоохранения, определённых в Повестке дня в области устойчивого развития до 2030 года. Это, в частности, касается снижения преждевременной смертности от неинфекционных заболеваний, материнской и детской смертности, а также показателей, связанных с загрязнением окружающей среды, недостаточным питанием и насилием в отношении женщин. Несмотря на локальные успехи, включая снижение табакокурения и стабильное движение к цели по снижению потребления алкоголя на 20 %, в глобальном масштабе прогресс остаётся фрагментарным и недостаточным.

В рамках стратегической инициативы ВОЗ «Triple Billion Targets», сформулированной в Тринадцатой и Четырнадцатой генеральных программах работы, к 2025 году планируется достичь трёх ключевых целей: обеспечить более здоровую жизнь для 1 миллиарда человек, предоставить универсальный доступ к медицинским услугам без финансовых барьеров ещё 1 миллиарду и обеспечить защиту от чрезвычайных ситуаций в здравоохранении также для 1 миллиарда. На текущий момент лишь первая цель, касающаяся улучшения здоровья перевыполнена: 1,4 миллиарда человек демонстрируют улучшенные показатели. Однако доступ к медицинским услугам без финансового ущерба получили лишь 431 миллион человек, а уровень защищённости от ЧС достигнут для 637 миллионов, что составляет лишь половину от запланированного объёма. Поэтому эффективность глобальной политики остаётся под вопросом.

Экономическая нестабильность, усиление геополитической фрагментации и сокращение международной помощи представляют собой экзогенные риски для национальных систем здравоохранения, особенно в странах с ограниченными ресурсами. Недофинансирование первичной медико-санитарной помощи, рост затрат домохозяйств на здравоохранение и дефицит медицинского персонала требуют немедленного внимания и переосмысления инвестиционных и организационных моделей.

Системный подход, включающий модернизацию информационных систем, укрепление кадрового потенциала, снижение экономических барьеров и борьбу с внутринациональными и международными неравенствами, является необходимым условием для сохранения достигнутого прогресса и достижения целей к 2030 году. В условиях глобальных вызовов и трансформирующегося демографического профиля особую актуальность приобретают межсекторальные действия и устойчивое финансирование систем здравоохранения как в Европе, так и во всём мире.