Принудительный труд и кризис прав человека в Беларуси: вызов международному правопорядку
Беларусь продолжает переживать один из наиболее глубоких кризисов в сфере прав человека в своей современной истории. События, развернувшиеся летом 2020 года после президентских выборов, трансформировались в масштабную кампанию давления на гражданское общество. Международные структуры, включая ООН и ведущие правозащитные организации, документально фиксируют многочисленные нарушения основных прав человека.
Это проявляется в произвольных задержаниях и арестах, применении жестоких методов обращения в местах лишения свободы, политически мотивированных судебных процессах, преследовании адвокатов и правозащитников, ликвидации независимых общественных объединений и подавлении свободы слова. Заключённые сообщают об избиениях, угрозах сексуального характера и полной изоляции от внешнего мира.
Не менее тревожная ситуация складывается в сфере труда. По данным ООН, женщины в исправительной колонии №4 в Гомеле принуждаются к работе на швейных фабриках по 12 часов в день, без права отказаться от участия в этом процессе. Заключённые фактически лишены свободы выбора, что квалифицируется как эксплуатация. Помимо этого, сохраняется практика «распределения» выпускников, когда молодые специалисты обязаны трудиться по назначению государства, иначе им грозит требование выплатить завышенные суммы за обучение. «Обязанные лица» – родители, не уплатившие расходы на содержание детей, находящихся на попечении государства, подвергаются трудовому принуждению с удержанием до 70% заработка. По мнению ООН эти формы трудовой эксплуатации становятся частью механизма политического контроля, когда люди, замеченные в независимой деятельности или критике власти, подвергаются дискриминации при трудоустройстве и увольняются по формальным основаниям.
Международные эксперты подчёркивают, что Беларусь, являясь участницей ключевых договоров в области прав человека, включая Международный пакт о гражданских и политических правах и Конвенцию против пыток, систематически нарушает свои обязательства. Согласно статье 8 Конституции Беларуси: «Республика Беларусь признаёт приоритет общепризнанных принципов международного права и обеспечивает соответствие им законодательства». … При этом не допускается заключение международных договоров, которые противоречат Конституции. Официальные представители Минска утверждают, что доклады ООН и других структур являются инструментами давления, но такие заявления не сопровождаются содержательными опровержениями конкретных фактов, задокументированных свидетелями, медиками и юристами.
Особое внимание уделяется вопросу корпоративной ответственности. Компании, ведущие деятельность в Беларуси, рискуют оказаться вовлечёнными в схемы эксплуатации труда заключённых и иных уязвимых групп. В связи с этим международные структуры настоятельно рекомендуют бизнесу проводить углублённую проверку (due diligence) и избегать сотрудничества с государственными предприятиями или организациями, прямо или косвенно причастными к злоупотреблениям.
Поскольку национальная судебная система Беларуси находится под полным контролем исполнительной власти, жертвы вынуждены обращаться к международным механизмам. Среди возможных путей привлечения к ответственности называются универсальная юрисдикция в третьих странах, инициирование процессов в Международном уголовном суде, подача межгосударственных исков в Международный суд ООН и создание международных или гибридных трибуналов. Одновременно подчеркивается необходимость защиты фундаментальных прав жертв: права на правду, справедливость, возмещение ущерба и гарантии не повторения.
Белорусские власти отвергают все обвинения, называя их политически мотивированным и, отказываются сотрудничать с международными механизмами защиты. Официальный Минск демонстрирует жёсткую линию отказа от признания международных мандатов и резолюций. В заявлении Министерства иностранных дел от 10 сентября 2025 года говорится: «Все страновые мандаты, учреждённые в СПЧ по инициативе группы стран в отношении моей страны, нами не признаются». Властные структуры трактуют подобные механизмы как политически мотивированные инструменты давления, а не как объективные средства защиты прав человека.
Подобная позиция выглядит уязвимой по нескольким причинам. Специальные процедуры Совета по правам человека ООН реализуются независимыми экспертами, которые действуют в личном качестве и не представляют государства, инициировавшие мандаты. Их основная задача заключается в беспристрастном установлении фактов. Кроме того, международные выводы основываются не только на свидетельствах лиц, вынужденных покинуть страну, но и на анализе национального законодательства, судебной практики, официальных заявлений белорусских властей, а также медицинской документации.
Важным является и то, что оценка ситуации в Беларуси носит согласованный характер в рамках целого ряда независимых структур. О системных нарушениях прав человека последовательно заявляют Управление Верховного комиссара ООН по правам человека, Комитет против пыток, Специальный докладчик, Группа независимых экспертов, а также международные правозащитные организации, включая FIDH. Наконец, официальный Минск, отвергая выводы международных механизмов, не приводит содержательных опровержений задокументированных случаев эксплуатации принудительного труда. Вместо конкретных ответов используются общие заявления о «вмешательстве во внутренние дела», что значительно ослабляет убедительность аргументации властей.
Таким образом, кризис в Беларуси выходит далеко за рамки национальных проблем и становится испытанием для всей международной системы защиты прав человека. Организованное государственное давление, жестокое обращение с заключёнными и повсеместная эксплуатация труда уязвимых групп требуют большего внимания со стороны мирового сообщества. Будущее Беларуси должно строиться на верховенстве права, уважении человеческого достоинства и реабилитации жертв злоупотреблений.
