Сбережения тают, расходы растут: реалии белорусского быта
В первом полугодии 2025 года денежная картина в жизни белорусов складывается неоднозначно.С одной стороны, наблюдается рост номинальных доходов населения, но с другой, инфляция продолжает подтачивать реальные возможности потребления и сбережения. Согласно официальным данным, за январь–июнь текущего года граждане Беларуси в совокупности получили 109,6 млрд рублей, что на 11,2% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Однако если учесть инфляцию, а она, напомним, по итогам июня составила 7,3%, реальный прирост доходов оказался весьма скромным — всего 3,6%. Это означает, что в повседневной жизни ощущается вовсе не рост, а скорее стагнация — если не сказать, ослабление покупательной способности.
В этой связи особенно тревожной выглядит структура использования доходов. Все больше белорусов вынуждены направлять свои средства на повседневное потребление. Так, 86,8% всех полученных денег идут на текущие нужды — продукты, коммунальные услуги, транспорт, медикаменты. На сбережения же остаётся все меньше — доля накоплений снизилась до 5,6%. И это не просто сухая статистика: за цифрами скрывается реальность, в которой человеку становится все труднее отложить «на черный день». Снижение сберегательной активности — не просто личный выбор, а вынужденная реакция на растущие цены и ощущение нестабильности.
Постановление Министерства труда и социальной защиты от 25 июля 2025 года добавляет красок к общей картине: прожиточный минимум с августа по октябрь установлен на уровне 487 рублей 72 копейки в среднем на душу населения. Для трудоспособных — чуть больше 523 рублей, для пенсионеров — лишь 357 рублей. Эти цифры официальны, выверены, но едва ли могут быть названы достаточными в условиях высоких цен на продукты питания, одежду, услуги. Особенно остро это чувствуется в семьях с детьми: для малышей до трех лет ПМ определен в размере 301,50 руб., а для подростков до 18 лет — 476,97 рубля. Нетрудно догадаться, что в условиях роста цен, даже такие суммы, которые якобы покрывают базовые потребности, на практике оказываются дефицитными.
Сравнение с корпоративным сектором на первый взгляд в пользу простого гражданина: общий долг физических лиц перед банками составляет 28,3 млрд рублей, тогда как у юридических — 63,6 млрд. Но если заглянуть глубже, становится очевидным, что именно розничный сегмент демонстрирует более высокие темпы роста просроченной задолженности. Особенно остро обстоит дело с потребительскими кредитами, по которым просрочка достигает 6,6%, в то время как по ипотеке — 5,7%. В условиях, когда доходы растут медленно, а расходы — стремительно, кредит становится не помощником, а ловушкой. Снижение реальных процентных ставок по вкладам только усугубляет ситуацию: люди не видят смысла в сбережениях, предпочитая тратить здесь и сейчас — не от хорошей жизни, а по необходимости.
Все это в совокупности рисует не самую оптимистичную, но очень показательную картину. Рост доходов вроде бы есть, но он не приносит реального облегчения, потому что инфляция съедает его плоды. Люди все больше тратят, все меньше откладывают. Прожиточный минимум, как бы точно он ни рассчитывался, вряд ли отражает реальные нужды домохозяйств. Население живёт в режиме выживания: при любой финансовой нестабильности — будь то болезнь, потеря работы или рост тарифов — привычный уклад легко может рухнуть. В этих условиях особенно важно не просто констатировать экономические реалии, но и задуматься о мерах: поддержке уязвимых слоев, развитии механизмов стимулирования накоплений, повышении финансовой грамотности. Иначе страна рискует оказаться в ситуации, когда статистический рост окажется лишь дымовой завесой над реальным падением качества жизни.
