Здравоохранение США: мнение Берни Сандерса

Предлагаем к прочтению интервью психотерапевта и педагога Чандлера Дэндриджа с сенатором США Берни Сандерсом, посвященное состоянию американской системы здравоохранения.

Справка

Берни Сандерс родился в 1941 году в Бруклине, учился в средней школе Джеймса Мэдисона, Бруклинском колледже и Чикагском университете. После окончания школы в 1964 году он переехал в Вермонт. В 1981 году он был избран (10 голосами) на первый из четырех сроков мэром Берлингтона. Сандерс читал лекции в Школе государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди в Гарварде и в колледже Гамильтона в северной части штата Нью-Йорк до своего избрания в 1990 году на пост члена Конгресса от Вермонта.

В Конгрессе Берни неустанно боролся за рабочие семьи, сосредоточившись на сокращающемся среднем классе и растущем разрыве между богатыми и всеми остальными. Берни называли «практичным и успешным законодателем», а в Палате представителей его называли «королем поправок» за принятие большего количества поправок, чем любого другого члена Конгресса.

В 2015 году руководство Демократической партии выбрало Берни на должность высокопоставленного члена фракции в Бюджетном комитете Сената.

Кроме того Сандерс работает в Комитетах: ветеранов; по окружающей среде и общественным работам. Он также был назначен руководством Сената председателем Комитета по здравоохранению, образованию, труду и пенсиям (HELP).

Выдвигался кандидатом на пост президента США.

Чандлер Дэндридж: Приближается пятнадцатая годовщина принятия Закона о доступном здравоохранении (ACA), а США все еще переживают серьезный кризис в сфере здравоохранения. Фактически, за последние десять лет прибыль страховых компаний только увеличилась, страховые взносы продолжают расти, а в удовлетворении основных претензий по-прежнему отказывают. Почему подписанный президентом Бараком Обамой закон не смог исправить нашу систему здравоохранения?

БЕРНИ САНДЕРС: Потому что основная функция ACA ‑ увеличить охват населения медицинским обслуживанием за счет субсидирования страховой индустрии. Его функция никогда не заключалась в том, чтобы добраться до коренных причин проблем и спросить, почему мы тратим на здравоохранение в два раза больше на душу населения, чем жители других стран. Он не рассматривал вопрос о том, что нынешняя система здравоохранения не обеспечивает — подчеркиваю, не обеспечивает качественное лечение экономически эффективным способом.

Функция очень ясна, и она не изменилась: заработать как можно больше денег для страховых компаний и компаний, производящих лекарства. Поэтому если у вас есть система, созданная для того, чтобы приносить десятки миллиардов в год прибыли страховым и фармацевтическим компаниям, она по определению не будет удовлетворять потребности американского народа.

Чандлер Дэндридж: Несмотря на нынешний кризис, здравоохранение практически не участвовало во всеобщих выборах 2024 года, что разительно отличается от того, как вы баллотировались в президенты в 2016 и 2020 годах. В последние несколько месяцев вы путешествовали по всей стране: Неужели обычные люди потеряли интерес и смирились со статус-кво?

БЕРНИ САНДЕРС: [кричит] НЕТ! Это достаточно ясно?

Когда мы говорим о кризисе здравоохранения, я считаю, и, думаю, большинство американцев считает, что нынешняя система сломана, она дисфункциональна, жестока, дико неэффективна и слишком дорога. Именно так люди понимают сложившуюся ситуацию. Когда я выступаю с публичными речами, я чаще всего говорю: «Послушайте, я хочу, чтобы вы сказали мне, что вы думаете. Сколько из вас считают, что нынешняя американская система здравоохранения работает хорошо? Пожалуйста, поднимите руку». Поднимается очень мало рук. «Сколько из вас считают, что она сломана?» Почти каждая рука в зале поднимается. По понятным причинам американский народ понимает именно это. У нас восемьдесят пять миллионов человек не имеют страховки. Мы платим самую высокую цену в мире за лекарства по рецепту. Наши результаты хуже, чем в большинстве других систем здравоохранения. Наша продолжительность жизни ниже. Около шестидесяти тысяч человек в год умирают из-за того, что не попадают к врачу вовремя. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это дико неработающая система. Мы тратим на здравоохранение в два раза больше средств на душу населения, а получаем меньше, чем другие страны.

Но настоящий кризис — это не дебаты о здравоохранении. Это политические дебаты. Это дебаты о финансировании избирательных кампаний. Причина, по которой мы не присоединились практически ко всем другим крупным странам мира, гарантируя медицинское обслуживание всем людям как право человека, заключается в политической и финансовой мощи страховой индустрии и фармацевтических компаний. Они тратят огромные деньги на то, чтобы мы не оспаривали основные положения существующей системы и продолжали поддерживать систему здравоохранения, управляемую страховыми и лекарственными компаниями. Потребуется политическая революция в этой стране, чтобы заставить Конгресс сказать: «Знаете что, мы здесь для того, чтобы представлять интересы обычных людей, обеспечивать качественное медицинское обслуживание обычных людей как право человека», а не беспокоиться о прибылях страховых и лекарственных компаний. Так что это в первую очередь политический вопрос. Вот что мы должны решить. Отвечая на ваш вопрос, я считаю, что люди более чем осведомлены о кризисе здравоохранения. Я думаю, что они об этом думают. И меня огорчает, что не только республиканцам нечего сказать по этому поводу — или, я полагаю, Трамп все еще «работает над планом», но и демократы не могут пойти дальше попыток защитить Закон о доступном здравоохранении.

Чандлер Дэндридж: После победы Дональда Трампа в ноябре невозможно было игнорировать его растущую поддержку среди цветного населения рабочего класса, развивая тенденцию ухода белых избирателей из рабочего класса от Демократической партии на предыдущих выборах. Можно ли было остановить этот процесс, если бы демократы раньше приняли Medicare for All и другие универсальные социальные программы?

БЕРНИ САНДЕРС: В самом начале этой кампании я заказал опрос. Мы задавали американцам вопросы о некоторых наиболее важных проблемах, стоящих перед Америкой, включая здравоохранение, включая Medicare for All. И вас не удивит, что большинство американцев понимают, что здравоохранение — это право человека. Medicare for All получила очень сильную поддержку. И, несмотря на поддержку Medicare for All, вы можете включить телевизор и смотреть его двадцать четыре часа в сутки, каждый день в году, и вы не услышите никаких обсуждений Medicare for All. Лишь немногие из нас — «Врачи за национальную программу здравоохранения», я и некоторые другие говорят об этом. Представьте себе, что произойдет, если целая политическая партия выступит против страховой индустрии и фармацевтических компаний и потребует перемен.

Но даже без этого мегафона, с ограниченным мегафоном, американский народ понимает, что нынешняя система сломана. Нам нужно двигаться в совершенно ином направлении. И вы говорите о том, почему люди из рабочего класса покинули Демократическую партию? Это один из ответов. Если вы говорите: «Единственное, что я могу сказать о здравоохранении, — это то, что я буду выступать против сокращения Закона о доступном здравоохранении», — чувак! Это не поможет справиться с кризисом, который мы переживаем в Вермонте, где стоимость страховки растет на 10-15 процентов в год. Малые предприятия не могут их оплачивать. Буквально на днях я разговаривал с несколькими профсоюзными активистами — крупнейшими профсоюзами Вермонта. Они сказали мне, что каждый раз, когда они садятся за стол переговоров, они не могут добиться повышения зарплаты, потому что расходы на здравоохранение так сильно выросли, как для государственных служащих, так и для частного сектора. Так что нет, я не согласен с теми, кто считает, что здравоохранение не волнует американский народ. Я не согласен с теми, кто не считает, что с политической точки зрения это выигрышный вопрос. Борьба со страховыми и лекарственными компаниями — это именно то, чего хотят американцы из рабочего класса, независимо от того, являетесь ли вы демократом, республиканцем или независимым.

Как я уже говорил, мы провели опрос, и Medicare for All, здравоохранение как право человека, снижение стоимости рецептурных лекарств вдвое, расширение пособий по социальному обеспечению за счет отмены ограничения на налогооблагаемый доход, немедленное расширение Medicare на стоматологию, слух и зрение ‑ все эти вопросы пользуются огромной популярностью. Но в каждом случае вы противостоите мощным специальным интересам, и, к сожалению, сейчас, учитывая роль больших денег в политике, слишком мало политиков, готовых встать и сказать очевидное. Люди понимают, что система сломана. У вас было две кампании: Демократическая кампания говорит: «Эй, статус-кво работает хорошо, мы собираемся немного подправить его по краям». А Трамп пришел со словами: «Система полностью сломана, и я собираюсь ее исправить». К сожалению, он собирается сделать сломанную систему еще хуже. Но он получил поддержку, потому что люди знают, что система сломана. Все сломано. Система финансирования избирательных кампаний сломана, система здравоохранения сломана, система жилищного строительства сломана, система образования сломана. Все сломано. И нам нужно движение, чтобы создать общество, которое будет работать для всех нас, и мы можем это сделать. Это нелегко, но именно в этом и заключается смысл борьбы.

Чандлер Дэндридж: Похоже, мы находимся в процессе классовой перестройки, когда рабочий класс больше не голосует единым блоком в своих экономических интересах, а расходится по политическому спектру — в том числе, во многих случаях, отставая от реакционных миллиардеров. Рассматриваете ли вы Medicare for All как кампанию, способную обратить этот процесс вспять?

БЕРНИ САНДЕРС: Да, возможно. Не все. Но я скажу вам, что в Вермонте я это видел. Люди говорят: «Я не согласен с вами по вопросу абортов» или «Я не согласен с вами по вопросу прав геев, но вы правы по экономическим вопросам». Вот почему мы хорошо работаем с людьми из рабочего класса. Поэтому я думаю, что если вы хотите спасти американскую демократию, если вы хотите защитить рабочий класс этой страны, где зарплаты во многих случаях не растут десятилетиями, то самое главное ‑ вы должны ясно дать понять, на чьей вы стороне. Вы на стороне рабочего класса или на стороне 1 процента? Как только вы примете это решение, все вопросы встанут на свои места. Здравоохранение ‑ это право человека. Мы возьмемся за страховые компании. Мы создадим справедливую налоговую систему. Мы потребуем ввести налог на богатство и налог на самых богатых людей в этой стране. Мы проведем реформу финансирования избирательных кампаний, чтобы миллиардеры не покупали выборы. Все эти вещи сами собой встают на свои места, и они имеют смысл для людей, но вам нужно руководство, которое готово сказать об этом.

На днях в газете New York Times был проведен опрос, который звучал примерно так: «Считаете ли вы, что Конгресс больше заинтересован в выгоде элиты и самих себя, чем простых людей?». И очень уверенно люди ответили «да». Поэтому нам нужно руководство, которое скажет: «Нет, мы на вашей стороне». А чтобы быть на вашей стороне, вы должны противостоять влиятельным специальным интересам, включая страховые компании и компании по производству лекарств. Если вы это сделаете, вы не только разработаете хорошую политику, но и выиграете выборы.

Чандлер Дэндридж: На прошлой неделе двадцатишестилетний Луиджи Манджионе предположительно убил генерального директора UnitedHealthcare Брайана Томпсона на тротуаре Манхэттена. Многое было сказано о реакции общественности на убийство Томпсона, которая, по крайней мере, в Интернете, варьировалась от откровенного ликования до более мрачного «индустрия этого и добивалась». Одни говорят, что это событие стало поворотным пунктом в осознании общественностью неравенства в здравоохранении и жадной до прибыли страховой индустрии, а также предвестником активизации общественного сопротивления. Другие опасаются, что принятие насилия мстителями ‑ это болезненный симптом массового движения, находящегося в упадке, признак политической безнадежности. А что думаете вы?

БЕРНИ САНДЕРС: Позвольте мне сказать следующее … Нельзя убивать людей. Это отвратительно. Я осуждаю это всем сердцем. Это был ужасный поступок. Но в интернете появилась информация о том, что многие, очень многие люди в ярости против компаний медицинского страхования, которые получают огромные прибыли, отказывая им и их семьям в медицинской помощи, в которой они отчаянно нуждаются. Истории разворачиваются постоянно: «Моя мать проходила курс лечения от рака, и я не могла получить для нее медицинскую помощь. Страховая компания отказала. Какой-то бюрократ отказал. Она умерла». Или: «Мой ребенок страдает, потому что мы не можем получить необходимые лекарства по рецепту ‑ они отклонили запрос врача». То, что вы видите ‑ гнев на страховые компании, отражает отношение людей к нынешней системе здравоохранения. Она сломана. Она жестока. Я уже говорил вам: шестьдесят тысяч человек в год умирают из-за того, что не попадают к врачу в положенное время. Шестьдесят тысяч человек!

И вот еще одна статистика, которую я приведу и о которой никогда не говорят: мало того, что наша продолжительность жизни ниже, чем практически во всех других богатых странах, так еще и если вы относитесь к рабочему классу, то проживете на пять-десять лет меньше, чем люди состоятельные. Так что если вы относитесь к рабочему классу в этой стране, то стресс, в котором вы живете, экономическое напряжение, в котором вы живете, отсутствие медицинской помощи, которую вы получаете ‑ это на пять-десять лет короче, чем жизнь богатых людей. Все это неприемлемо. Это возмутительно, а то, что мы даже не говорим об этом, еще более возмутительно. Итак, у вас есть система, которая сломана. Она жестока. Люди знают это, и, к сожалению, у нас не было политического руководства, которое бы взяло на себя алчность страховых компаний и компаний по производству лекарств и сказало: «Знаете что, мы должны присоединиться к остальному миру и двигаться в совершенно другом направлении».

Убийство абсолютно отвратительно. Мы не собираемся реформировать систему здравоохранения, убивая людей. Мы добьемся таких фундаментальных изменений в здравоохранении, которые нам необходимы, благодаря политическому движению, которое понимает, что правительство должно представлять всех нас, а не только 1 процент. И абсолютно на первом месте в этом списке стоит понимание того, что здравоохранение ‑ это право человека. Безумие ситуации заключается в том, что речь идет даже не о том, чтобы тратить больше денег. Исследования ясно показывают, что в нынешней системе так много отходов, так много административных расходов и так много бюрократии, что вы могли бы обеспечить качественное обслуживание каждого мужчины, женщины и ребенка в этой стране, не тратя больше 4,4 триллиона долларов, которые мы тратим сейчас ‑ астрономическая сумма денег.

Мы должны направить эти деньги на профилактику заболеваний, на увеличение числа врачей и медсестер, на усиление внимания к первичной медицинской помощи, на радикальное сокращение административных расходов. Расходы на администрирование Medicare составляют около 2 процентов, а для частных страховых компаний от 12 до 14 процентов. И миллионы и миллионы долларов в год уходят на зарплаты генеральных директоров в частном секторе. Не так мы должны тратить деньги на здравоохранение. Между тем, у нас не хватает врачей, медсестер и стоматологов. Убийство людей ‑ это не тот способ, которым мы собираемся реформировать нашу систему здравоохранения. Это отвратительно и аморально. Реформировать систему здравоохранения можно, объединившись и поняв, что каждый американец имеет право зайти в кабинет врача, когда ему это нужно, и не доставать бумажник. Не такая уж и радикальная идея! Она существует в пятидесяти милях от меня в Канаде и в той или иной форме существует во всем мире. Я помню, как разговаривал с европейцами: «Вы знаете, что такое франшиза?». Они даже не понимают, о чем, черт возьми, вы говорите. Система настолько сложна и бесчеловечна. Поэтому мой ответ на этот вопрос ‑ да, нам нужно политическое движение. Здравоохранение ‑ неотъемлемая часть любого прогрессивного политического движения.

Чандлер Дэндридж: Один из распространенных рефренов: «Идея Берни Сандерса «Medicare for All» ‑ это просто «пирог в небе». Конечно, это было бы прекрасно, но это чистая фантазия», идея заключается в том, что она желаема, но структурно неработоспособна, политически недостижима и так далее. Как вы реагируете на подобную критику?

БЕРНИ САНДЕРС: Если это чертов пирог с неба, то почему он существует в пятидесяти милях от места, где я живу? Конечно, канадская система здравоохранения не идеальна. Но если вам пересадят сердце в больнице Торонто, а это высококачественное медицинское обслуживание, знаете ли вы, сколько вы заплатите, когда выйдете из больницы? Знаете ли вы? Ноль. Зависит от того, оставите ли вы свою машину на парковке. Они берут за это деньги. Но это все. Вы идете к любому врачу, к какому захотите, и не достаете бумажник. Если это такая чертова утопия и мечта, то почему она существует во всех других странах, кроме Соединенных Штатов? Это номер один. Значит, это не небесный пирог. Мы ‑ исключение из правил.

Второе: с точки зрения «Это не работает!». На днях Элон Маск опубликовал статью, в которой указал на административные расходы в системе здравоохранения Соединенных Штатов по сравнению с другими странами. В некоторых случаях они в три раза выше. Мы тратим впустую сотни и сотни миллиардов долларов. Сходите в свою местную больницу, хорошо? Возможно, в вашей больнице не хватает врачей или медсестер. Но знаете, что у них есть? Спуститесь в подвал, в отдел выставления счетов, и вы увидите десятки и десятки людей, которые говорят по телефону, что они должны 58 000 долларов, и они должны оплатить счет. Вот что ликвидировала Канада. Так поступили в Великобритании и других странах.

Поэтому мы должны работать над созданием некоммерческой системы здравоохранения, универсальной, охватывающей всех людей, экономически эффективной, и чтобы решения принимали не страховые бюрократы, а врачи. Такая система существует во всем мире ‑ это не радикальная идея. Исследование за исследованием показывают, что мы тратим огромные деньги на бюрократию, выставление счетов и оплату труда руководителей компаний, вместо того чтобы предоставлять необходимое нам медицинское обслуживание. Это возвращает нас к тому, о чем я говорил минуту назад: Вы включаете телевизор, и кто говорит о Medicare for All? Изредка я и еще несколько человек. Но, несмотря на это, вы получаете огромную поддержку этой идеи. Представьте себе, если бы у вас была политическая партия, которая говорила бы об этом.

Интервью в оригинале можно прочесть здесь.

Редакцией осуществлены незначительные правки, не влияющие на содержание текста.

Перевод текста осуществлен с использованием DeepL Translator.