СМЕЛОСТЬ У ФОНАРНОГО СТОЛБА
Апрель 1991 года – особенный месяц в истории белорусского рабочего движения. Нет ничего удивительного в том, что к воспоминаниям о той бурной весне обращаются вновь и вновь.
Причем, разные люди по-разному. Меня, как свидетеля событий, происходивших непосредственно перед Домом правительства в те дни, не могла не заинтересовать публикация о Николае Белановском в газете Федерации профсоюзов Беларуси (ФПБ) «Беларускi час».
Редакция «Народной газеты», в которой я работал парламентским обозревателем, размещалась в помещениях Верховного Совета. Рывок рабочих колонн, а некоторые из них прошагали много километров от проходных заводов, был внушительным. Но он не был агрессивным. Если бы рабочие имели намерение ворваться в резиденции правительства и парламента, они бы легко сокрушили двери, за которыми на тот момент находилось некоторое количество милиционеров.
Было интересно узнать из упомянутой публикации, кто же спас ситуацию от погрома.
Цитирую «Беларускi час»:
«Главным было не допустить разжигания конфликта, ведь это могло закончиться трагически. Всю жизнь низко кланяюсь рабочим людям в нашей стране, потому что у них есть достоинство и совесть. И тот их порыв защитить свои права был обоснованным, но что дальше? Мы начали договариваться, обсуждать, что будем делать. Когда все повернулось в конструктивное русло, в рядах протестующих активизировались подстрекатели. Их призывы идти на штурм сработали, толпа ринулась вперед. Мне ничего не оставалось, как только успевать переставлять ноги», – вспоминает профлидер.
И дальше пошло повествование, которое можно сравнивать с древним подвигом Геракла.
«До Дома правительства было уже метров десять, когда ему (Белановскому – ред.) удалось в буквальном смысле зацепиться за фонарный, стоявший за памятником Ленину. Белановский отчаянно закричал: «Стойте! Это провокация! Вы же не хотите крови!»
«Литейщики – парни крепкие. Затормозили, и толпа стала закручиваться вокруг памятника. Один из милиционеров не побоялся, протиснулся внутрь и протянул мне мегафон. Так «штурм» перерос в митинг. Там же начались переговоры».
Надо бы проверить, сохранился ли тот фонарный столб за памятником Ленину, на котором впору разместить памятную доску: «У этого столба профлидер Николай Белановский и неизвестный милиционер предотвратили штурм Дома правительства».
Если следовать логике Белановского, то и поход рабочих колонн организовали «подстрекатели», потому что в те дни профкомы и их председатели в большинстве своем показали свою беспомощность. Не зря потом на заводах стали возникать забастовочные комитеты.
Никакой Белановский, будь он хоть трижды богатырь, не сумел бы остановить напор, будь такое намерение. Зацепись он не за один столб, а даже за три сразу.
На площади у памятника Ленину рабочих встречали десятки депутатов разных фракций и политических воззрений, которые ворвались в кабинет премьер-министра Вячеслава Кебича и буквально вытащили его на площадь.
В упомянутой короткой публикации, своеобразном memoires профлидера есть и другие странности, мягко говоря. Он ставит себе фактически единоличную заслугу, поскольку не упоминает ни одной другой фамилии, превративших профсоюз автосельхозмаша (АСМ) в «зачинателя многих традиций белорусского профдвижения». Здесь и первое тарифное соглашение, свои эмблема и флаг, создание системы социального партнёрства, а также компенсация семьям погибших и травмированных.
Интересная история и о том, как благодаря именно Н. Белановскому в Минске не только не развалили завод колесных тягачей, но и организовали автобусное производство на МАЗе.
Велик перечень заслуг, но мемуариста ноша не испугала. В чем причина такого подхода к истории профсоюзного движения, можно лишь догадываться. Лукавого подхода, зачастую искажающего суть событий.
Николай Белановский был заместителем председателя и в профсоюзе АСМ, и в ФПБ. Был, как говорится, вторым номером, что не умаляет его собственных достоинств, но заслуги во всех разумных делах принадлежат не только ему.
Стоило бы Белановскому назвать фамилии тогдашних первых профсоюзных лидеров – Владимира Гончарика и Александра Бухвостова. Но для этого нужна большая смелость, чем выйти на драматическую сцену у фонарного столба.
