Профсоюзная конкуренция — это не борьба за власть

Представляем вниманию читателя интервью с профсоюзным и общественно-политическим деятелем Александром Ивановичем Бухвостовым.

Справка

Александр Иванович Бухвостов  родился 22 ноября 1944 года в г. Ореле (РСФСР).

Трудовую деятельность начал в 1962 году молотобойцом дорожных мастерских в Столбцах. В 1968 году окончил Минский радиотехнический институт. В 1968—1971 годах служил офицером в Военно-морском флоте СССР.

В 1980—1989 годах — инженер, начальник информационно-вычислительного центра ПО «Гомсельмаш». В 1980—1989 годах был заместителем секретаря парткома ПО «Гомсельмаш». В 1982 году окончил аспирантуру Института технической кибернетики АН БССР. В 1985—1990 гг. — председатель профкома ПО «Гомсельмаш».

С 1990 года по 2003 год — председатель Белорусского профсоюза работников автомобильного и сельскохозяйственного машиностроения (АСМ). В 1989—1990 годах — организатор забастовочного Чернобыльского движения, маршей за выживание из Гомеля в Москву (июль 1990), Минск (сентябрь 1990), организатор первой забастовки на ПО «Гомсельмаш» 26 апреля 1990 года. Сопредседатель забастовочного комитета ПО «Гомсельмаш» и Гомельского забастовочного комитета (1990—1991).

В 1992-2000 годах — сопредседатель Белорусской независимой ассоциации промышленных профсоюзов.

В 1993—2004 гг. — председатель Белорусской партии труда.

В 1995 году был депутатом Верховного Совета Республики Беларусь XIII созыва от Гомельского-Сельмашевского избирательного округа № 78. Был членом постоянной комиссии Верховного Совета Республики Беларусь XIII созыва по социальной политике и труду.

В октябре 2003 годя провел пикет на Октябрьской площади Минска протестуя против нарушения прав белорусских трудящихся. В результае был арестован и осужден. Повторно арестован и осужден в 2006 году. Организацией Amnesty International признан узником совести.

В 1996—2007 годах — участник Конгрессов демократических сил. Член Исполкома Международной Федерации металлистов (с июля 2000 года), член правления международной организации TIE (Независимая сеть связи профсоюзов и рабочего движения по обмену информацией о ТНК).

С 2012 года по 2022 год являлся председателем Свободного профсоюза металлистов.

Александр Иванович, давайте поговорим на тему, которая сейчас отодвинута на обочину общественного внимания. Можно ли лаконично ответить на непростой вопрос: существует ли у нас в стран рабочее движение? И вдобавок одно уточнение, есть ли в нем необходимость?

Чтобы ответить на эти вопросы, следует определится по формулировкам и терминам. Или, как говорят «определиться в определениях». О чем мы будем говорить. О рабочем движении — как массовом социальном движении работников наемного труда с целью конкретного улучшения условий жизни и труда, путем борьбы за принятие более справедливых законов, регулирующих трудовые и социальные отношения. Или о рабочем движении, как организационном сплочении рабочих с целью улучшения своего социального положения, экономических и политических прав. Здесь можно говорить об организационных формах, включая профсоюзы, рабочие партии марксистского типа: социалистические, социал-демократические, коммунистические и другие организации левого толка. В литературе встречается характерный рисунок «классовая пирамида капитализма». Можно приложить к диаграмме иерархии человеческих потребностей по Маслоу. Для размышлений.

Если конкретно, то организации, которых исторически и по форме относят к рабочему движению, в стране как бы есть. По крайне мере, так они называют себя. Профсоюзы в лице Федерации профсоюзов Беларуси (ФПБ) и отраслевых организаций, организаций на предприятиях, коммунистической партии (КПБ). Но о рабочем движении говорить не приходится, потому что нет движения. Рабочее движение действенно только в случае активного социального сознания свободных рабочих.

Понятно, что наш разговор носит фрагментарный характер. Своего рода уточнение позиций. В таком случае продолжим раскрывать суть понятий. Что сейчас понимается под таким фундаментальным определением, как рабочий класс?Сейчас легко сбиться на упрощенный вариант. Портрет современного, усредненного рабочего: никаких интересов, кроме цифры в платежной ведомости и ценами на харчи, а также  на очень простые удовольствия, вроде пива, матчей на  хоккейных стадионах  и тому подобное.

Возможно, такое мнение бытует. В связи с этим я позволю ряд сопоставлений. В Советском Союзе рабочий класс был и во многом определял положение вещей. Коммунистическая партия руководила государством, при приеме в партию действовало жесткое регулирование ‑ 75% от числа принимаемых отводилось рабочим, рабочих включали во все выборные органы и партийные, и советские.

Но как бы не было наемного труда. По факту наемный труд, конечно же, был. Даже были профсоюзы. Однако о наемном труде тогда не говорили, было не принято. Собственность считалась общенародной. В наше время наемный труд признается, но говорить о рабочем классе, о классовых противоречиях не рекомендуется, могут обвинить в экстремизме, разжигании социальной вражды. В общем чревато. Подобные тенденции характерны для большинства стран и «цивилизованного мира», и стран с особыми политическими режимами. Власть имущие не хотят слышать о классах, в первую очередь о рабочем классе. Мол рабочего класса уже нет, нет пролетариев. Рабочие по найму уже не такие обездоленные и бедные, им уже есть, что терять. Конечно, информационно-технологические революции изменили положение наемных работников, рабочих. В цивилизованных богатых странах как бы нет пролетариата. Но появился прекариат – класс социально неустроенных людей, не имеющих полной гарантированной занятости. В бедных странах, куда ТНК перебрасывают предприятия промышленности в погоне за сверхприбылями, созревает рабочий класс. Работники наемного труда находятся на разных ценовых уровнях в богатых и в бедных странах. За одну и ту же работу работники одной квалификации получают оплату примерно 10 к одному. Такое положение будет сохранятся, богатые богатеют, бедные беднеют. Это достижение неолиберальной политики с последствиями, которой, кажется, смирились и международные профсоюзные структуры. Рабочий класс в мире разобщен, а рабочая солидарность в упадке.

Не стоит упрекать рабочих, в том, что для них потребности первого и второго уровня пирамиды по Маслоу имеют приоритетное значение. Это жизнь. Ведь рабочих всегда политические деятели и авантюристы стараются использовать в угоду своим амбициям и целям. Во все времена рабочие таскали каштаны из огня для хозяев жизни. Сложно говорить о рабочем классе, растерявшем свою идеологию, о рабочем сознании размытом неолиберальной пропагандой.

Следите ли вы за профсоюзной жизнью в стране? Что вас привлекает в деятельности современной ФПБ, а что вас категорически не устраивает?

По мере возможностей слежу. Но информации мало для того, чтобы давать какие-либо оценки. Ведь профсоюзы — это не  функционеры, заседающие в кабинетах, это работники, сознательно вступившие в организацию для защиты своих интересов в оплате, в условиях труда, в отношениях с работодателем. Уплачивающие взносы, за которые живут освобожденные функционеры и выбранные лидеры. Я с 1984 года возглавлял одну из крупнейших заводских профсоюзных организаций Беларуси. Нынешняя модель профсоюзов напоминает чем-то советскую, но вы знаете, как повторяется история. Идеи не те, да и рабочие другие. Видимо зарплата и условия труда их устраивают.

Вышло так, что набиравшие силу независимые профсоюзы пришлись не ко двору и организационному монстру – Федерации профсоюзов, и политическим силам, возглавляющим государство. Есть ли последствия у ликвидации свободных профсоюзов, входивших в альтернативный профцент, закрытый в 2022 году Белорусский конгресс демократических профсоюзов? Какой вам видится реакция на этот факт международных организаций?

Я говорил тем, кто занимался ликвидацией, что эта акция наносит ущерб престижу страны в международном плане, учитывая проблемы с Международной организацией труда. В ликвидации не было необходимости. Отдельные соглашались. Но это не помешало осуществиться тому, что произошло. ФПБ избавилась от конкуренции в охвате членством. Сейчас они рапортуют, что процент охвата зашкаливает, приближается к стопроцентному показателю. Это их убаюкивает, дает возможность не напрягаться в достижении истинно профсоюзных задач.

Как вам кажется, у правительства есть воля для преодоления разногласий с МОТ? Какими могут быть шаги в установлении взаимопонимания? Чтобы это реально принесло стране?

Насчет воли и намерений правительства я ничего не знаю. Но для взаимопонимания было бы целесообразно выполнять рекомендации комиссии МОТ по расследованию. К примеру, вернуть регистрацию профсоюзу металлистов. СПМ заявлял третьей стороной на заседании Верховного Суда Беларуси Глобальный профсоюз IndustriALL. Членом этого международного объединения СПМ являлся. Но суд отклонил этот запрос, чем показал свое отношение к сути дела. Руководство IndustriALL дважды обращалась к судебному руководству за разъяснением, но ответ до настоящего времени не получен. 

Оставлено без реакции и обращение об освобождении профсоюзных лидеров А. Ярошука и Г. Федынича из заключения. 

Думаю, это было бы началом конкретных решений по выполнению рекомендаций МОТ. И как следствие изменения отношений Правительства Беларуси с МОТ в лучшую сторону, что было бы полезно для экономического и социального развития нашей страны.